Патологоанатом из Королева: «Работаю с мертвыми, чтобы помочь живым»

Врач‑психотерапевт из Королева: «Весенняя депрессия – это миф»>>

– Павел, почему из множества медицинских специальностей вы выбрали именно эту?

– Врачом я решил стать еще в седьмом классе. В 10-11 классах учился в специализированной школе при 1-ом и 2-ом медицинских институтах. Потом поступил в университет имени Сеченова. Конечно, я не целенаправленно шел учиться именно на патологоанатома или судебно-медицинского эксперта. Сначала думал о микрохирургии или травматологии. Я единственный медик в семье, поэтому сам себе «протаптывал дорогу» и экспериментальным путем выбирал себе профессию.

После третьего курса все студенты и учились, и работали. Я подрабатывал в аптеке на ночных дежурствах. Потом два года работал в научно-производственной лаборатории по экспериментальной разработке биоматериалов Центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. Меня уговаривали остаться там, стать кардиохирургом, написать кандидатскую. Но к тому времени я женился и не собирался переезжать из Королева, а ездить на работу в Москву очень далеко и долго.

Именно тогда в моей жизни появилась патологическая анатомия. Через знакомых отца меня познакомили с Юрием Будановым – судмедэкспертом в Королеве. Прекрасно помню свое знакомство с отделением в городе: я приехал 3 января и сразу поучаствовал во вскрытии двух трупов с гнилостными изменениями. После этого мне сказали, что если я завтра вернусь сюда, то это мое. И я вернулся.

Я начал проводить в отделении все свои выходные дни, все летние каникулы – меня это действительно увлекло. Я считаю, что без патанатомии невозможно развитие медицины. Уже на четвертом курсе я понимал, что стану именно судебно-медицинским экспертом, а потом окончил курсы и стал еще и патологоанатомом.

Врач–гастроэнтеролог: «Помните, что желудок не резиновый»>>

– В чем разница между судмедэкспертом и патологоанатомом?

– Судебно-медицинская экспертиза касается только умерших насильственной смертью людей, и здесь я не вижу для себя больших перспектив для профессионального роста. Грубо говоря, как людей убивали сто лет назад – так это происходит и сейчас. Все криминальные травмы давно описаны. С научной точки зрения в судебной медицине произошло торможение. Да и в Королеве, к счастью, не так много убийств, поэтому заниматься только судебной медициной мне не интересно как профессионалу.

Патанатомия – совсем другое дело. Многие удивятся, но патологоанатомы занимаются не только вскрытием умерших. Мы также проводим биопсию тканей: нам привозят биоматериал, и мы определяем, есть ли в нем раковые клетки. По сути, мы предупреждаем опухоли. А если злокачественное образование обнаружено в теле умершего человека, то мы исследуем его и выясняем причины появления. Здесь есть огромное поле для диагностики.

Оперативник Дарья Кулачек: «Нашу работу рутиной не назовешь!»>>

– Не все родственники умершего соглашаются на вскрытие. Это добровольная или обязательная процедура?

– Этот процесс, конечно, не очень приятен для родственников умершего, но он необходим. Правда, не всегда. Есть инструкции и приказы, на основании которых мы обязаны производить вскрытие. Мы же не маньяки, которым интересно поковыряться в трупе. Для нас важно выяснить причину смерти, потому что она не всегда бывает однозначна. Приходится каждый раз объяснять родственникам, что это необходимо.

Например, если пациент умер в больнице, не находясь там даже суток – так называемая досуточная летальность – мы обязаны произвести вскрытие и выяснить причины смерти. Это может быть ошибка врача, несовместимая с жизнью травма или еще какие-то факторы. Мы выясняем причину смерти для того, чтобы стараться не допустить подобной смерти в будущем.

Не каждый врач может провести вскрытие. Если нужно найти причину смерти у умершего с сильными травмами или гнилостными изменениями, то не все выдерживают, ведь это настоящее испытание для всех органов чувств.

Люди-совы из Королева: про активность ночью и «спящий режим» утром>>

– Часто ли вы сталкиваетесь с врачебными ошибками?

– В последнее время очень редко. В прошлом году один раз был неверно поставлен диагноз. Лет пять назад дело обстояло намного хуже. Сегодня в больнице есть хорошее оборудование и проводится модернизация, поэтому врачам стало проще проводить диагностику, а значит, стало меньше ошибок.

Все ошибки мы всегда разбираем вместе с врачами, чтобы не допустить их в будущем. В прошлом году пациентка умерла от гематомы, а врачи спутали ее с синдромом отмены, когда человек резко перестает употреблять алкоголь и у него появляются галлюцинации, тремор и прочие симптомы. Врачи ведь не могут «все открыть» и посмотреть, как это делаем мы.

Мы – своего рода прокуратура в медицине, надзорный орган, проверяющий, насколько хорошо работают врачи. И могу сказать по опыту общения с коллегами из других городов: в Королеве медики достаточно профессиональные.

Прокурор Константин Крошкин: «Люди видят нашу работу и положительно ее оценивают»>>

– Помогает ли вскрытие раскрывать преступления?

– Конечно. Был у нас случай, когда в новогодние каникулы привезли труп женщины, найденный в квартире. На теле не было никаких травм. Родственники не хотели вскрытия, не хотели никаких заключений. Они говорили, что женщина жила тихо и иногда выпивала, и были уверены, что это просто смерть от лишнего выпитого или больного сердца.

Все оказалось совсем не так: причиной смерти стала субдуральная гематома. Это случай, когда кровь или ее сгустки скапливается под твердой мозговой оболочкой и сдавливает мозг, что приводит к остановке дыхания и смерти. Мы оповестили правоохранительные органы. После расследования выяснилось, что за три недели до смерти женщину в время ссоры толкнул ее друг, и она ударилась затылком о шкаф. Мало кто обращает на это внимание: ударилась, прошло и забыла. На головную боль она не жаловалась или игнорировала ее, а кровь в это время накапливалась. В общем, преступника нашли – он убил не намеренно, но все-таки был осужден за убийство по неосторожности.

Я выезжаю на место преступления вместе со следователями, так как являюсь еще и судебно-медицинским экспертом. В прошлом году благодаря вскрытию установили причину смерти молодой девушки и нашли ее убийцу. Приехали в квартиру – все чисто, никаких следов борьбы. На теле тоже не было явных травм и синяков. Ее друзья пытались убедить следователей, что они гуляли, пили, употребляли какие-то наркотики, а у умершей просто была аллергия. Однако я заметил кровоизлияния на белках глаз – несколько небольших кровоподтеков. Уже в морге провел более тщательное исследование и установил, что девушка была задушена, но не веревкой, а чем-то мягким, поэтому следователь не увидел явных следов удушения. А дальше дело было за полицией, убийцу нашли и посадили.

Планы, дежурства и задержания: как работает женщина‑следователь>>

– Получается, ваша работа социально значима? Благодаря вам ловят преступников.

– В том числе и благодаря нам, конечно. Но главное – без отделения патологоанатомии медицина не сможет развиваться. Не установив причину смерти человека, невозможно предупредить похожую смерть в дальнейшем. Звучит парадоксально, но мы работаем с умершими, чтобы повысить качество жизни.

Преступники бывают очень изобретательны. Однажды мы долго не могли понять, чем убили человека. Вызвали в частный дом на убийство. Дело было ночью – темно, ничего не видно. Я с маленьким фонариком пытался понять, откуда на голове у погибшего четыре странные параллельные раны. Наша задача на месте преступления – предварительно определить орудие убийства, чтобы следователи сразу начали его искать. Отметины были похожи на следы от ударов топором, но слишком уж ровные и одинаковые. Выяснилось, что собутыльник ударил своего обидчика масляным обогревателем! Вот и получились параллельные линии. В общем, задач в нашем деле хватает.

Психоневролог из Королева: «Сон — это отдых, лекарство и косметическое средство»>>

– Насколько хрупка человеческая жизнь?

– Работая патологоанатомом и судмедэкспертом, я стал понимать, что человеческая жизнь очень хрупка. От небольшого удара может порваться маленький сосудик в голове, и это приведет к гибели. С другой стороны, я иногда удивляюсь, как некоторые умудряются выжить с очень серьезными травмами. Бывает, к нам приводят пострадавших, чтобы мы сделали заключение, и я поражаюсь: как они могли не обратиться к врачам с проникающим ранением живота и множественными ушибами? На некоторых людях все заживает очень быстро. Это загадка для меня.

Постоянно имея дело со смертью, я всегда говорю, что нужно быть внимательным к себе и к своим близким. Ранняя диагностика, профилактика, диспансеризация помогают избежать болезней и преждевременной смерти. Поэтому не относитесь к себе халатно и будьте здоровы.